В мире лыжных гонок выражение "русский тренер Юстины Ковальчик" давно стало устоявшимся - Александра Веретельного там знают все.

Несмотря на то, что все последние годы польская лыжница Ковальчик стоит бастионом на пути армады норвежских гонщиц, широкой публике о ее тренере по-прежнему мало что известно. А потому интервью, сделанное с Веретельным в ходе российского этапа Кубка мира в Демине, в какой-то степени должно пробел восполнить.

В нем немало вещей, которые кому-то покажутся спорными. Зато оно ценно тем, что может перевернуть представления многих о труде, о преодолении, об отношении к делу. Это интервью для тех, кто ищет рецепт побед. И не только в лыжных гонках. И не только в спорте.

ТРУД

Вас называют русским тренером, хотя родились вы в Финляндии, много лет прожили в Казахстане и хоть перебрались в Москву, но затем надолго уехали в Польшу. Вы себя кем вообще чувствуете?

Русским. Я больше тридцати лет прожил в России и Казахстане. Это слишком долгий срок, чтобы чувствовать себя кем-то другим.

- Давайте сразу о главном. В чем заключается феномен Юстины Ковальчик?

Умная девчонка. Не безголовая. Четко понимает, чего она хочет, и знает, что нужно делать.

- Я думал, вы будете долго говорить о ее работоспособности, о которой ходят легенды.

Работоспособность - это следствие ума. Она мне однажды сказала: "Тренер, чтобы занимать тридцатые места, нужно много тренироваться. Но мне не нужны тридцатые места. Поэтому я буду тренироваться еще больше". Говорят, что у Юстины от природы невероятные физиологические данные. Это неправда. Она обычная девушка и в этом ничем не отличается от других.

- Когда вы встретились десять лет назад, она что-то собой представляла как спортсменка?

Юстина встала на лыжи только в 15 лет. До этого бегала кроссы. В деревне, где она выросла, был всего один тренер - как раз по лыжным гонкам. Поэтому рано или поздно их пути должны были сойтись. Она потом рассказывала, что когда первый раз надела лыжи, они ей очень мешали. Неудобно было бежать. Но уже через полгода Юстина выиграла чемпионат Польши по юниорам. Когда через несколько лет мы начали работать вместе, она была очень быстрой, но совершенно не выносливой. Могла на первом километре у всех много выигрывать, а на третьем все проиграть, и очень сильно. Зато у нее было врожденное чувство скорости - это в какой-то степени талант.

- Ковальчик считают одной из самых доброжелательных лыжниц в мире. Откуда это у нее?

От воспитания. Она действительно очень доброжелательная, улыбчивая девушка. Всегда поздоровается. Можно сказать, любимая многими спортсменка. Хотя не всеми (ухмыляется) . У нее нет приязни к норвежкам или шведкам. Она больше держится славян и восточноевропейцев. К финкам, правда, тоже хорошо относится. Как к русским.

- Она по натуре деревенская девушка?

Я бы не сказал. Юстина из очень интеллигентной семьи. Мать учительница, отец был директором туристической базы. Старший брат - кардиолог, одна сестра - анестезиолог, вторая - учительница. В деревне у семьи свое хозяйство. Траву косят, собирают картошку. В детстве Юстина много работала с отцом в поле. Уже тогда знала, что такое труд.

- Вы как-то сказали, что проводите три тренировки в день. До сих пор?

Да. Ей нужна утренняя зарядка. Не интенсивная, но длительная. На час или полтора. Ковальчик очень рано встает, хотя и ложится очень рано, вечером просто падает с ног от нагрузок. После зарядки - первая тренировка, которая длится два - два с половиной часа. После отдыха вторая тренировка, полтора - два часа. Сейчас Юстине исполнилось 29. Стали беспокоить разные болячки - то ахилл, то спина, то колено. Поэтому в последнее время мы стали включать на сборах дни отдыха. А лет шесть назад она удивлялась и даже сердилась, когда видела день отдыха в тренировочном плане. Для нее отдых - это когда мы едем 1500 км на машине к месту сбора.

Технику конькового хода Ковальчик принято считать неидеальной. Кто-то над ней открыто потешается. Но если, как вы говорите, она только в 15 лет встала на лыжи…

Безусловно, спуски и повороты лучше проходят те, кто учился этому с раннего детства. Но и с себя ответственности не снимаю - я мало разбираюсь в коньковой технике. Мы в основном работали над классическим стилем, и он-то у нее, считаю, очень хороший. Можно его фотографировать - и в книжки. Да, собственно, так в Польше и происходит. Что до конькового стиля, то я не стеснялся приглашать к нам на сборы тренера сборной Польши по конькобежному спорту, который давал специальные упражнения. Потом мы с Юстиной делали много упражнений на равновесие, работали над прохождением спусков на ледниках. Я думаю, это тоже дало эффект.

- Правда ли, что на тренировках можно увидеть, как Юстина на роликах тянет за собой тракторную шину?

Мы все десять лет используем тренировки с отягощением, но тракторная шина - это, конечно, глупость. Большая глупость. Когда я работал с польскими биатлонистами (Веретельный, в частности, тренировал Томаша Сикору. - Прим. С.Б. ), некоторые спортсмены тренировались с покрышкой от велосипеда. Потом у гребцов, а в Польше очень сильные гребцы, я подсмотрел, как они привязывают к лодке пластмассовые бутылки. Мы работаем с отягощением еще и потому, что в Польше нет горных трасс. Одна равнина. Правда, используем покрышки от самых маленьких автомобилей, да еще и разрезаем их пополам.

БЬОРГЕН

Великая лыжница Елена Вяльбе признавалась, что даже в лучшие годы ни разу не могла подтянуться на перекладине. Но с появлением в лыжах контактных гонок уровень атлетизма вышел на другую орбиту. Достаточно посмотреть на Марит Бьорген со спины.

Так, так, так. Мы всегда использовали силовые тренировки. Много раз сталкивались на сборах со шведами или итальянцами в фитнес-клубах. Шведы вообще с собой возили гантели, разное "железо". Я тогда всякий раз убеждался, что мы на правильном пути. Юстина, конечно, не чемпионка по подтягиванию - раз пять подтянется, едва ли больше. Но пресс и мышцы спины развиты у нее хорошо.

- О чем вы думали, когда рассматривали в интернете фотографии Бьорген со спины?

Я давно слежу за ее карьерой. Были времена, когда она была на высоте. Но из Турина-2006 она уехала в слезах и года три занимала слабенькие места. На чемпионате мира-2009 в Либереце Марит ни разу не попала в шестерку, а на классической "десятке" проиграла Юстине минуту тридцать три.

Думаю, что в период между Турином и Ванкувером Бьорген очень сильно накачали мышцами. Но их нужно было накормить кислородом, поэтому ей и сделали эту болезнь - астму. Как-то раз Бьорген спросили, каким образом она добилась такого прогресса. И она прямо ответила: ей разрешили принимать очень сильные лекарства, и они ей очень помогают. Юстина, которая сидела рядом, вытаращила глаза: "Что она говорит?" Мне кажется, астму Бьорген сделали целенаправленно. Превратили ее почти в парня - и потом дали кислород.

- С чего начался полномасштабный конфликт Ковальчик с Бьорген, который длится до сих пор?

Это случилось в Ванкувере. В дуатлоне Юстина не доехала несколько метров до места, где можно было применять коньковый ход, уже стала снимать палки. Но жюри решило не дисквалифицировать ее. Ковальчик получила бронзу, а четвертой была норвежка Стейра. И на пресс-конференции Бьорген заявила, что Юстину надо было дисквалифицировать. Ковальчик резко ответила: "Слушай, этим делом занимается жюри, а не ты". И припомнила ей болезнь. Конфликт разгорелся прямо на пресс-конференции.

- Однажды вы сказали: "В том, что Бьорген чистая, не сомневаюсь ни секунды". Можете расшифровать?

Бьорген чиста в том смысле, что не применяет ничего из того, что запрещено. Зато применяет то, что не разрешено другим. Я недавно прочитал научную статью, в которой описывались десять типичных болезней спортсменов. И указывалось, какие именно препараты в таких случаях разрешены к приему - гормон роста, например. Подозреваю, что в профессиональном спорте многие спортсмены болеют как будто бы. Шведка Калла однажды высказалась в том смысле, что эти лекарства, словно очки, - здоровому не помогут. Но это Калле, конечно, кто-то подсказал. Я с ней не согласен. Хотя, не имея, как и Калла, медицинского образования, больше не хочу говорить на эту тему.

Ковальчик часто повторяет, что норвежки - в частности, Бьорген и Йохауг - некорректно ведут себя на дистанции. Она не сгущает краски?

Нет. Норвежки ведь не скрывают, что борются против нее всей командой. На "Тур де Ски" Йохауг во время пресс-конференции официально заявила, что с этого дня начинает работать на Бьорген. Даже на вчерашней гонке (в субботнем масс-старте в Демине. - Прим. С.Б. ) было видно, как команда работает на одного человека. Сзади Юстины первые километры ехала Скофтеруд, постоянно наезжая ей на лыжи. Когда разыгрывали бонусы на отметке 6 км, справа от Юстины бежала Йохауг. Тянула очень сильно, но перед самой верхушкой остановилась, пропустив вперед Бьорген, которая получила почти столько же бонусных очков, сколько Ковальчик.

- Так работают на лидеров в велоспорте.

Мало кто обратил внимание на то, что в Демино приехала мизерная часть мужской сборной Норвегии, зато женская команда - почти в полном составе. Зачем? Чтобы помогать Бьорген бороться с Ковальчик за желтую майку. Все на одного! Я не настаиваю, но мне кажется, это не fair play. Когда в Либереце Юстина выиграла золото в дуатлоне, она всю гонку ехала за Стейрой. Норвежка бежала очень сильно, Юстина еле удержалась. А метров за 150 до финиша обогнала Стейру. Никогда не забуду заголовков норвежских газет после той гонки. Смысл их был в том, что Ковальчик халтурщица и победу не заслужила. Но разве Бьорген не поступает так из гонки в гонку?

- Юрий Каминский признался, что норвежские тренеры просто здороваться с ним стали только после Ванкувера.

Так, так, так. У меня похожая история. Норвежки со мной не здоровались никогда. Бывает, что я киваю им, а они проходят мимо, смотрят прямо в глаза - и не здороваются. Только в январе, когда Юстина выиграла "Тур де Ски", ко мне вдруг подошли три норвежки, в том числе Якобсен. Подали руку, поздравили. Я был страшно удивлен. Но сейчас они снова меня не знают.

ДЕНЬГИ

- Вяльбе однажды сказала: "Я уверена, что Ковальчик платит Веретельному огромные деньги".

Я не брал от Юстины ни копейки. Она очень богатая девчонка, я знаю, каков порядок цифр ее спонсорских контрактов. Платит хорошие премии сервисменам, причем несколько раз за сезон. Когда-то предлагала и мне. Но я ей сказал, что если возьму хоть раз, это разрушит нашу работу. Кому-то из нас сумма когда-нибудь обязательно покажется большой, кому-то маленькой.

- Кто же вам тогда платит?

Польская федерация. Правда, когда в Осло-2011 мы не завоевали ни одной золотой медали, зарплату мне урезали в два раза. Я рассказал об этом Юстине, та вступилась в прессе. Деньги мне восстановили - в виде исключения.

Ковальчик однажды рассказали, что Вяльбе, уже в качестве президента лыжной федерации, хотела бы встретиться с Веретельным. Юстина вроде как ответила: "Я приеду в Рыбинск и убью Вяльбе".

Это шутка, наверное. Помню, в позапрошлом году в Рыбинске Вяльбе подходила к Юстине: "Переезжай в Россию". Но это тоже был шутливый разговор.

- Чисто теоретически, вам было бы интересно поработать с большой командой с большим финансированием?

Нет. Было время, когда мы работали в большой группе. Но даже тогда у меня было больше свободного времени, чем сейчас, когда мы тренируемся вдвоем. У нее на уме работа, работа, работа, и я обязан организовать процесс так, чтобы мы оба были вовлечены. Был случай в Отепя. Я сказал, что мы приехали туда уже третий год подряд, а на озере еще не были. "Хотите на пляж? Поехали". Едем. Я на велосипеде, она бегом. Снял я кроссовки, зашел в воду по косточки. Юстина кричит: "Тренер, ну что, видели пляж? Поехали тренироваться".

Она сама мне говорила, что не может полностью выкладываться, когда меня нет рядом. Даже когда уезжает домой, всю тренировку пишет мне сообщения. Она не может без контакта, даже на расстоянии. В Польше говорят - panskie oko konia tuczy. Конь хорош, когда за ним следит хозяин.

Нынешнее поколение российских лыжниц напоминает пепелище на месте бывшего господского дома. Каким вам со стороны видится выход из ситуации?

Когда перед Ванкувером в Польше говорили, что нам следует работать со всей польской группой, Юстина сказала: "Тренер, как вы себе это представляете? Мы идем на тренировку, работаем два часа. Потом эти девочки устают, а я еще час бегаю. А когда прихожу в гостиницу без сил, вижу, что они в холле сидят в интернете - пахнут после душа дезодорантом. Это они так устали? Моя психика этого не выдержит. Я просто опущусь до их уровня". И она абсолютно права.

Видите ли, то золотое российское поколение Вяльбе, Лазутиной, Егоровой и других тренировалось очень много. То же самое делает сейчас Юстина. От лежания в кровати не будет результата. Чтобы выступать наравне с Ковальчик, многим нужно изменить свое отношение к спорту. И свое сознание заодно. Тренеру это не по силам.

Сергей БУТОВ
Демино - Москва

Сегодня эту девочку из маленького городка знает вся страна – она стала победительницей в лыжных гонках на Олимпиаде в Ванкувере, прославив на весь мир свою страну и город. Впрочем, спортивная слава пришла к Юстине не вчера. У нее было множество спортивных успехов еще до Олимпиады в Ванкувере.

Юстина Ковальчик родилась 19 января 1983 года в городке Лиманова на юге Польши. Сегодня эту девочку из маленького городка знает вся страна – она стала победительницей в лыжных гонках на Олимпиаде в Ванкувере, прославив на весь мир свою страну и город. Впрочем, спортивная слава пришла к Юстине не вчера. У нее было множество спортивных успехов еще до Олимпиады в Ванкувере.

Спортивная карьера Ковальчик началась в 2001 году, но первый, по настоящему громкий успех пришел к ней, когда она финишировала второй в индивидуальном зачете на Чемпионате Мира среди юниоров в 2003 году. В 2006 году на Олимпиаде в Турине она стала бронзов

ой медалисткой в забеге на 30 километров свободным стилем. Кстати, эта победа принесла ей и еще один титул – она стала первой в мире спортсменкой польского происхождения, которая когда-либо побеждала в подобных соревнованиях. На Чемпионате Мира в 2007 году Ковальчик стала третьей, а на Кубке Мира в Канморе (Канада) ей удалось заработать сразу два бронзовых кубка за один чемпионат, - такая удача в лыжном спорте достается крайне редко.

В 2009 году на Чемпионате Мира в Германии Юстина выиграла сразу две теперь уже золотых медали за дистанции в 7,5 километров, пройденные классической и свободной техникой, а также за массовый

забег на 30 километров. Кроме того, Ковальчик сохранила за собой бронзовую медаль в классическом забеге на 10 километров. Сезон 2008/2009 годов вообще был для лыжницы на редкость удачным. Она выиграла в общем зачете на 2008/09 Cross-Country Skiing World Cup, а 24 марта 2009 года ей был присужден Орден Возрождения Польши – одна из высших наград этой страны, которая присуждается за выдающиеся заслуги в военной и гражданской сферах. В разное время кавалерами ордена становились такие известные на весь мир поляки, как актер Ольгерд Лукашевич, писатель Станислав Лем и Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев.

Но, конеч

но же, главная мечта любого спортсмена – это мечта об олимпийском золоте. И эта мечта для Юстины Ковальчик реализовалась 27 февраля 2010 года. В тридцатикилометровом забеге Ковальчик обошла норвежку Марит Бьорген и стала обладательницей золотой медали. Впрочем, эта победа не стала для нее на соревнованиях в Ванкувере единственной. Ей достались еще серебряная и бронзовая медали за классический спринт и забег на 15 километров.

Сегодня Юстину Ковальчик называют обладательницей "Четырех корон" за то, что ей удалось завоевать все главные награды лыжного спорта. Она стала золотой медалисткой на Олимпиаде (в Ванкувере в 2010 год

у), на Чемпионате Мира (в 2009 году в Германии, в забегах на 15 и 30 километров), на Кубке Мира (в сезоне 2008 – 2009 годов) и на соревнованиях Tour the Ski (в сезоне 2009 – 2010 годов). Юстина – единственная лыжница в мире, которой удалось достичь таких высот. Интересно, что за всю свою спортивную карьеру лыжница не принимала участия ни в одном значительном соревновании, которое бы проводилось на территории ее страны.

Но история спортивных побед Юстины – это еще и история преодоления, с ее именем связан еще и один из самых громких скандалов в истории лыжного спорта. Скандал разразился 23 января 2005 года на Кубке Альп в

Оберстдорфе. В допинг-пробе Юстины Ковальчик был обнаружен дексометазон, за что Юстина была дисквалифицирована. Причем срок дисквалификации начинался с 13 июня и все победы лыжницы, заработанные в период с июня по январь аннулировались. Интересно, что несмотря на то, что это был первый подобный инцидент и десометазон не относится к разряду жестких допингов, решение Международной федерации лыжного спорта было очень категоричным – Юстина была дисквалифицирована на два года. Впоследствии конфликт удалось сгладить. Срок дисквалификации сократился до периода в чуть меньше года, и польская лыжница смогла вернуться в большой спорт

Юстина Ковальчик (Justyna Kowalczyk) резко обрушилась на использование норвежскими «звездами» лекарств против астмы. Она сделала это в интервью польской газете, которое потом перевела шведская газета Aftonbladet.

«Это просто безумие, что в стране с таким чистым воздухом так много молодежи, страдающей астмой», — заявила она Gazeta Wyborcza.

Контекст

Где русские - там и допинг

WADA должна проверить лыжников Норвегии

Допинг: не пора ли «на себя оборотиться»?

Статья вышла через несколько недель после того, как Мартин Йонсруд Сундбю (Martin Johnsrud Sundby) был дисквалифицирован за неправильное использование лекарства от астмы Ventoline. Среди норвежских спортсменов высокого ранга использование противоастматических препаратов — дело обычное.

Ковальчик вновь обрушилась с критикой на свою главную соперницу — Марит Бьёрген (Marit Bjørgen):

«И в довершение ко всему Марит Бьёрген сейчас говорит совершенно открыто, что не стала бы лучшей в мире без лекарств от астмы. Я неоднократно говорила, что я об этом думаю, но тогда меня все проклинали», — говорит она.

«Это был бы просто ад»

Польская лыжница считает, что Норвегия поставила своих гонщиков в особые условия.

«Представьте себе, что я сделала бы, как Сундбю, когда соревновалась с Марит Бьёрген за победу на Тур де Ски. Какой ад бы начался, если бы в моем теле нашли бы то же самое, что у Сундбю?» — спрашивает она.

Ковальчик шокирована еще и тем, что новость про Сундбю так долго скрывали.

«Самое невероятное не в том, что он принимал слишком большие дозы и попался, а в том, что мы узнаем об этом только сейчас», — говорит она.

Польская лыжница не упустила возможности подколоть Норвегию:

«Я бывала в Норвегии множество раз, это очень красивая и чистая страна, большинство жителей которой заботятся о своем здоровье и правильном питании. И они любят физическую активность. Но возникает вопрос: что же есть такого в норвежском воздухе, что сильных молодых людей поражает столь серьезное заболевание», — цитирует Aftonbladet Ковальчик.

Сравнение с Россией

Многие финны также подвергли Норвегию резкой критике после того, как стало известно о Сундбю. Айно-Кайса Сааринен (Aino-Kaisa Saarinen) сравнила дисквалификацию Мартина Йонсруда Сундбю (Martin Johnsrud Sundby) с недавно разоблаченной государственной программой использования допинга в России.

«Деятельность Норвежской лыжной федерации практически напоминает мне то, чем занимаются в одной из соседних с нами стран. Похоже, что федерация берет на себя ответственность за использование спортсменами допинга», — сказала Сааринен газете Ilta-Sanomat.

Сундбю после разоблачений лишилcя победы на Тур де Ски в 2015 году, победы на Кубке мира в том же году и победы на этапе Кубка мира в Давосе в 2014 году.

Фото - с сайта «Газеты Выборчей». Юстина после победы на любимой дистанции (10 км классическим стилем) на Олимпиаде в Сочи.

Депрессия Юстины Ковальчик. «Три последних года моей жизни оказались ложью»
Павел Вилькович (Paweł Wilkowicz), «Газета Выборча», 4 июня 2014 года.

- Обо всем от А до Я знали только трое, да и то узнавали с приличным запаздыванием. Двое из них не могли поверить, что все это правда – потому что когда смотрели на меня в телевизоре, видели другую Юстину. А я делала свое, я тогда была развалиной, хотела бросить лыжи, но сочла, что должна все это выплакать, - говорит Юстина Ковальчик в очень личной беседе с Павлом Вильковичем.

Павел Вилькович, Sport.pl: Что это за гонка, в которой ты сейчас участвуешь?

Юстина Ковальчик: Гонка за жизнь, могу так сказать, пожалуй. Очень трудная.

- Депрессия?

Уже больше года назад у меня диагностировали состояние депрессии. Более полутора лет борюсь с бессонницей. Наберется, быть может, несколько десятков ночей, когда я нормально высыпалась. Борюсь со своим организмом, с постоянной тошнотой, обмороками, температурой под 40, страхами. С проблемами, которых раньше не было. В какой-то период любая еда была достаточным поводом для рвоты. Сейчас немного лучше. И сочетать все это с тренировками очень трудно. Бывали дни, когда единственным пейзажем для меня был потолок в комнате. Когда не было ни сил, ни желания встать с кровати, а единственным вопросом было – зачем?

- Видишь, что там лежит под столиком?

- «Твой стиль» [популярный глянцевый журнал с зачастую серьезными публикациями – Дасси ]. Со мной на обложке.

С эффектной фотосессией, c интервью, в котором полно твоих жизненных планов. И полно энергии, оптимизма. Это было недавно.

Да, у меня тогда была очень высокая температура. Да, это было недавно. Также недавно были Олимпийские Игры и золотая медаль. Недавно были и десятки других победных гонок. Недавно принимала поздравления и улыбалась.

- На показ?

Я немного напритворялась за эти почти два года, с тех пор как нахожусь в минусе. Но такие фотосессия и интервью, как в «Твоем стиле», - в моем состоянии это было спасением. Меня никто не заставлял, сама хотела. Хотела увидеть себя со стороны, на красивых снимках, как-то за это уцепиться, восстановить ощущение собственного достоинства. Хотела хоть что-то сделать, поскольку хуже нет – запереться в квартире и никуда не выходить. Все это время я старалась сохранять видимость. Мне ведь говорили, что так нужно. Ну, я и изображала, что все идет самым нормальным образом: тренировки, старты, а я, как всегда, кусачая. После зимнего сезона всегда делаю одну фотосессию, вот и теперь после Сочи сделала. Недавно получила прглашение на бал в Нью-Йорке, замечательно, полетела. За эти два года бывали моменты и дни, даже недели, когда в силу обстоятельств проблемы исчезали, а я улыбалась все время от уха до уха. Но сказки быстро кончались.

И, например, вскоре после Игр, вместо того чтобы праздновать с семьей, ты села в машину, убегая от своей жизни так далеко, что приземлилась аж в Андорре?

Да, вроде как на горные лыжи. Хотелось забраться куда-то, где будет душевный покой, горы, где не будет много поляков. Ехала больше 2 000 км до этой Андорры словно в трансе. Бывают такие минуты, когда готова лезть на рожон [по-польски – броситься с мотыгой на солнце - Дасси ]. Выбросить всю эту грусть к черту. А потом приходит такой кризис, что пальцем не могу шевельнуть. Старты меня как-то мобилизовали. Как раз на главных соревнованиях, на Играх в Сочи или на чемпионате мира в Val di Fiemme год назад, или даже на многих стартах Кубка мира удавалось исключить депрессивный фактор. Хорошо спала, ела, боролась. Была счастливой и нормальной. А на остальных кубковых стартах чаще всего лежала без сна до четырех утра. Потом удавалось заснуть на два часа. В шесть часов подъем, зарядка, подготовка, в одиннадцать выигрывала гонку – и снова вниз, в бессонную ночь. Когда даже после такой физической нагрузки не можешь заснуть, это значит, что с тобой плохо.

- Ты сказала, что это борьба за жизнь. За желание жить дальше?

Это состояние депрессии - со всем тем, что оно с собой несет.

- Принимаешь лекарства?

Были такие попытки, первая - больше года назад. Надо было попробовать, поскольку состояние депрессии углублялось, и я не не могла с этим сладить, как и с очень нестабильной ситуацией, в которой очутилась. Но проба не удалась, я очень слабо реагировала на лекарства. Вторая попытка была в сентябре прошлого года. Также с очень слабым эффектом. А третья – теперь, весной, когда было уже действительно плохо. Все попытки заканчивались максимум через месяц. Мой реакцией были потеря сознания, еще более сильная тошнота, трясучка, страхи. Возникло уже такое сильное «нет» ко всякой химии, к лекарствам, что в последние два года даже витамины и железо не принимала. Для поддержания организма у меня остались только энергетические батончики и напитки. Мучили меня свекольным соком, а в Сочи – икрой, она улучшает кровь. Третья попытка с лекарствами закончилась полным провалом и еще разными странными историями после приема лекарств. Поэтому все пошло в мусорную корзину. А я сейчас занимаюсь с психотерапевтом. Уже несколько недель.

- Выигрываешь?

Не знаю, что еще меня ждет, да может и не хочу знать. Было тяжело – и все время еще тяжело. И хочу об этом, наконец, рассказать открыто, потому что все труднее мне было скрывать. Все труднее врать – почему не принимаю большинства приглашений, почему боюсь идти в толпу, почему недавно упала в обморок на марафоне, почему меня не было там, где намеревалась быть. Сколько можно выдумывать самого разного вранья. Надеюсь, что теперь мне хотя бы в этом отношении полегчает. И я решила вернуться в спорт раньше, чем планировала. То есть уже в начале июня, а не в августе. Пусть эти тренировки, которые я в последнее время считала препятствием в налаживании своей жизни, пусть они мне теперь помогут.

После Сочи ты до августа планировала радоваться жизни. Самый длительный отдых за всю карьеру, пять месяцев. А из того, что рассказываешь, следует, что отдых заменился в мучения.

Я намеревалась дать себе до августа шанс, чтобы обрести себя. Может, и вылечиться. Может, почувствовать радость. Не говорю тут о радости от лыжных гонок, а о радости от того, что я есть. Хотелось пожить, найти какой-то стимул, который меня оттянет от всего того, что черное. Но не удалось. Весной все еще больше посыпалось. Свободное время не помогло. Проблемы не решил и переезд в Варшаву, куда я перебралась после Игр. Было слишком много дерганья, которого я попросту не выдержала. Замечательно тут, однако, жить – невероятно, но папарацци меня не выследили и все еще охотятся за мной где-то на родине. Надо чем-то заняться, и, поскольку все иное у меня в жизни рассыпается, сосредоточусь на спорте. На том, что у меня всегда хорошо получалось. Может быть, благодаря тренировкам как-нибудь малыми шажками из всего этого выпутаюсь. Ухвачусь за то, что для меня надежно, ясно и стабильно. Недавно так уже случалось, что мир вокруг меня заваливался, а я на тренировках била рекорды. И появлялся хотя бы один повод, чтобы улыбнуться.

При депрессии ты стала олимпийской чемпионкой. У тебя в Сочи свершилась мечта, особенно, учитывая то, что ты стартовала со сломанной стопой. И это все удалось сделать попутно, на фоне той настоящей борьбы сама с собой?

Все спрашивали про стопу, и она действительно очень болела. Когда однажды вечером надела на прогулку ботинки без стелек, то не была в состоянии дойти до отеля. Боль была страшная, но в голове было намного хуже. Однако, видимо, для меня спорт очень важен, коли уж я тогда всего не бросила. Но я знала, что справлюсь, это моя работа, задание для исполнения. А побочным эффектом моего состояния было то, что я тогда очень исхудала, и это на олимпийских трассах помогало. Кроме того, как раз здесь я не могла себя разочаровать. Если бы подвела себя еще и как лыжница, лишилась бы последней точки опоры. Конечно, я радовалась этой медали, как никакой другой. На награждении, когда текли слезы, я думала: «Господи, справилась после таких двух лет, это невозможно». У меня была треснута кость, после обморожения содраны ногти, но это боль физическая, с ней можно совладать. Жизнь спортсмена, работающего на выносливость – это эксперименты с физической болью. Но когда у меня на пьедестале перед глазами прошли все те обмороки, истязания, то, как временами мое тело было далеко от спорта и с какими соперницами я соревновалась, то для меня это был момент чистого счастья, что я справилась. И что я сильная, несмотря ни на что.

Были ли в этом твоем великом притворстве такие моменты, когда хотелось перед всеми попросту расплакаться и закричать, что уже хватит, что тебе нужна помощь?

Такой момент был год назад, весной, когда я была готова в одну секунду бросить лыжи и все остальное. Но когда немного успокоилась, подумала, что есть целый штаб людей, которые со мной работают и что есть люди, которые болеют за меня. Что мои проблемы – это не их вина, и хотя бы с учетом этого мне нельзя бросить лыжи. Мое подавленное состояние не имеет ничего общего со спортивными победами или поражениями. Со спортивным натиском я справляюсь так же, как всегда. И даже, мне кажется, лучше, потому что все спортивные проблемы, о которых когда-то очень сильно переживала, сейчас кажутся мелочью. И благодаря тому, что они уже не вызвают такого стресса, на дистанции я способна выжать из себя значительно больше. Мой черный мир также не имеет ничего общего, – и хочу это очень сильно подчеркнуть, - ни с кем из моей команды. От подобных спекуляций они уже пострадали, особенно мой партнер по тренировкам Марек Кречмер, который появлялся вместе со мной на каких-то придуманных обложках.

- Так от чего ж ты убегаешь?

Я как раз не убегаю.

- Ждешь, чтобы тебя догнала устроенная личная жизнь, а она не догоняет?

Можно так сказать. Три последних года моей жизни оказались ложью. Я очень просчиталась. В начале мая пережила классический нервный срыв. Теперь уже может быть только лучше.

- Объяснишь, в чем дело?

В чувствах, в том, что у меня год назад был выкидыш.

- Недавно ты написала об этом на Фейсбуке. Но не все поняли.

Я написала самым простыми словами на свете: утратила Ребеночка. Так, чтобы не оставалось никаких сомнений. И не знаю, как можно было подумать, что имелся в виду пес. У меня даже рыбок в аквариуме никогда не было, потому что я выросла в деревне, где животных дома скорее не держат. Щенок, которого недавно мне подарил брат, чтобы у меня было, кем заняться, он у меня первый. Да, я была беременна, выкидыш случился год назад, в мае, на тренировочных сборах. В самом начале сборов. Как раз тогда, когда я готовилась распрямить свои жизненные дорожки. Ясно, что если бы эта беременность не прервалась, а она была уже довольно продвинутой, то в Сочи я бы не стартовала. В планах была уже другая жизнь, по меньшей мере на ближайший год. Как раз на этих сборах я рассчитывала поговорить с тренером, со своей командой, с Польским лыжным союзом. Ведь в мою подготовку лыжный союз вложил деньги, а моя команда – время. Я хотела все объяснить и начать распутывать ситуацию. К сожалению, судьба распорядилась иначе. Это были ужасные и травматические дни. Все так запуталось, что я осталась с этим сама. Не сказала ни тренеру, ни родителям, чтобы их не нервировать. Родителям не хотела – скажу, а потом надолго уеду, за две-три тысячи километров от них? Это ж было бы издевательство над людьми. Они пытались бы мне ежедневно звонить, а я зачастую не могу ответить на звонок. Они бы с ума сходили. Единственное, что могла сделать, это пытаться справиться самой. Многие, в том числе те, кто был рядом, узнали обо всем незадолго перед записью в Фейсбуке. А все от А до Я знали только трое. Да и то узнавали с приличным запаздыванием. Двое из них не могли поверить, что все это правда – потому что когда смотрели на меня в телевизоре, видели другую Юстину. А я делала свое, я тогда была развалиной, хотела бросить лыжи, но сочла, что должна все это выплакать и только потом принять решение. Сочла, что лыжи будут моей обязанностью, спасением. И решила, что несмотря на эту личную трагедию я хочу подготовиться к Играм. Для себя, для ребят из моей команды.

Ты занимаешься каторжным спортом. Не боялась ли иногда, когда шла на тренировку, что, будучи так ослабленной – во всех отношениях – ты рискуешь здоровьем, а может и жизнью?

Нет, таких мыслей не было. Ведь в таком состоянии дойдешь и до самоуничтожения. Уже если что было, так это угрызения совести, огромные. Потому что мне казалось, что тренировки не дают 100 процентов того, что я должна сделать, что я не втягиваюсь в них, как надо. Несмотря на то, что на тренировки ходила, трудилась, не сачковала.

- Тренер не сориентировался?

О депрессивном состоянии я ему сказала, а об остальном – нет. Он посчитал, что самым лучшим средством от депрессии будет работа. Он хотел, как лучше, но «возьми себя в руки» - это самое плохое, что можно советовать в такой ситуации. Я решила дотянуть до Сочи, но было все хуже и хуже. Речь не о том, что я не старалась на тренировках. Старалась. Только раньше я всегда хотела выполнить 150 процентов нормы, а сейчас попросту делала то, что скажут. Моя голова была занята другим. И тренер должен был это знать. Внезапно я начала слушать на тренировках музыку. Никогда раньше так не делала, считая, что музыка мешает сосредоточиться на упражнениях. А тепрь мне это потребовалось, чтобы не слушать своих мыслей. Быстро, работать, заглушить, потом какой-то обед – и я исчезала. Приходила на вторую тренировку, а потом снова исчезала. Была нервной, тренер тоже. После бессонных ночей приходила злая как оса. Очень сильно замкнулась в себе.

Так поэтому тренер поздней осенью был уверен, что это последний год его работы, ибо ни ты, ни он больше не выдержите?

Я знаю, что в последний год не была примером профессионала. Хотелось только дотянуть до Игр, ничего более. У меня были слишком хорошие результаты тренировочных тестов, чтобы это все растерять. Но когда завершилась летняя подготовка, а она самая тяжелая, я была уверена, что делала это последний раз в жизни. Я хотела закончить со спортом – и все устраивать по-другому. Потому что уже была не в состоянии дать спорту столько, сколько бы хотела. Объясняла это тренеру, и поэтому он был тогда уверен, что это наша последняя совместная зима, а потом он уходит на пенсию. Но в течение сезона ситуация изменилась. Это он меня убеждал, чтобы не уходила, это он придумал такой долгий перерыв, почти пять месяцев, - чтобы я ожила. Решающий момент наступил, пожалуй, после рентгеновского снимка стопы в Сочи. Ибо тренер долго верил, что это только ушиб, а я и физиотерапевт уже чувствовали, что это перелом, поскольку перестало заживать. Тренер видел, что я страдаю, но всего я ему не говорила. Бегала в очках, чтобы никто не видел слез. Помню, что когда он увидел снимок перелома, то заплакал. И, может быть, действительно изменил подход ко мне. Понял, насколько сильно я боролась. А в период придуманного им долгого перерыва моя жизнь подошла к такому краху, что теперь мы встретимся с тренером раньше. Потому что сейчас я вижу свое спасение только в спорте. В последние два года я была на вечном распутьи, и путь выбора, к сожалению, зависел не от меня. Или зависел лишь в очень малой степени. А сейчас двери совершенно неожиданно захлопнулись, мост сгорел в очень неудачных и непонятных обстоятельствах. Пробиваться на какой-то новый путь, неизвестный, - например, меняя профессию, было бы глупо и рискованно. Осталось попробовать вернуться к Юстине трехлетней давности. На тот путь, когда я в последний раз была собой.

- Счастлива ли ты сейчас хотя бы иногда?

Юстина трехлетней давности тоже не всегда была. Она была язвительной - и сражалась. Как раз тогда – с норвежцами об астме.

Да. Это было еще то время, когда я от себя требовала только побед. А как раз тогда, в сезоне чемпионата мира в Осло, я упорно оказывалась второй. Так что нам та астма много крови напортила, в спортивном отношении временами было невесело. Но по жизни – замечательно. До момента появления всей моей нестабильной ситуации я считала себя очень счастливой девушкой. Рожденной в чепчике. Когда-то, хотя препятствий было довольно много, ибо были разные проблемы со здоровьем, а также дисквалификация, я могла взять быка за рога. А сейчас чепчик свалился.

- Следишь ли ты за примерами среди спортсменов, которые признались в депресии? Например, в последнее время – пловцы Иан Торп и Грант Хэкетт, а раньше – хотя бы итальянский футболист Джанлуиджи Буффон, чемпион мира, или трагически погибший Роберт Энке, вратарь футбольной сборной Германии, который скрывал свою депрессию [он покончил жизнь самоубийством - Дасси ]. Все они, как и ты – люди с первых страниц газет, с успехами и деньгами. Буффон вспоминает разговоры с врачом: «Ведь все мечтают о такой жизни, как у вас!». «Но я своей не хочу».

Да, я слежу, читаю. Призналась и Линдси Вонн. Людям кажется, что такие, как она, великая горнолыжница, или такая, как я, не могут иметь депрессии. Спортсмену не дают права до такой слабости.
А ведь чтобы заставить свое тело подчиняться жестким правилам спорта высших достижений, нужно быть немного безумцем. И очень чувствительным человеком. Я близко знакома со многими спортсменами из элиты и вижу, это заметно, когда мне удается пробить их внешнюю скорлупу. И вижу тогда очень чувствительных, иногда потерянных людей. То, что они крепкие в спорте, еще ничего не означает. Спорт чаще всего справедлив. Если посвящаешь ему многое, то примерно столько же получаешь взамен. А в жизни можешь посвятить чему-то все и не получить ничего. И для спортсмена это вещь просто непонятная.

Время от времени спортсмены признаются в наличии депрессии, но это все еще исключения. Нашумевшие, но исключения. Болезнь остается темой-табу. Хотя, если смотреть статистически, в каждой футбольной раздевалке найдутся в среднем два-три футболиста, восприимчивых к таким проблемам.

Это еще один повод, почему я решила описать свою историю. Общественное восприятие таково, что депрессия – это как бы стыд. Даже само сочетание – признался в депрессии. Признался. Как в чем-то плохом.

Кто признаётся, тот иногда слышит, что это причуды. Ведь молодые, богатые, с успехами – у них не бывает депрессии. Когда о своей сказал Александр Пойнтер, тренер австрийских прыгунов с трамплина, то он мог прочитать такие комментарии: «Пусть попробует прожить на голодную зарплату, тогда увидит, что такое депрессия».

Я как раз знаю, что такое бедная жизнь, помню, что значит с трудом себя содержать. Значительную часть жизни у меня было на хлеб и немного больше. Иногда не было даже на что вернуться домой. Но это все несравнимо с тем, когда начинает рассыпаться психика. Я знаю, что на то, о чем говорю в этом интервью, будет разная реакция. Но во мне это накапливалось давно, и мне надоело притворяться. Даже несмотря на то, что многие мне советовали не делать такого признания: тебе полегчает на секунду, но увидишь, какое восприятие будет позже. Какое будет? Депрессия – это болезнь, только попросту другая, чем обычные. И мое внутреннее упрямство заставляет меня рассказать об этом именно сейчас, когда я чувствую себя обложенной со всех сторон. Многие видят во мне сильную девушку, Иногда говорят, что самую сильную в Польше. Если уж эта самая сильная пользуется помощью специалистов, то, может быть, и кто-то другой преодолеет стыд и использует – или сбросит маску и очистится. Может быть, люди что-то поймут. Нужно начать об этом говорить.

- И вернуться к гонкам?

После Сочи был такой момент, когда я была уверена, что это конец приключений, и уже не вернусь. Может быть, это прозвучит глупо, но я чувствую себя свершившимся спортсменом. И мне уже ничего не надо никому доказывать. Моему телу уже хватит столь напряженной работы. Если бы у меня была нормальная привлекательная альтернатива, то я бы наверное ушла из профессионального спорта. При этом наверное и поплакала бы, само собой. Потому что есть ностальгия, множество необыкновенных воспоминаний, 16 лет моей жизни. Супержизни. Но я сумела бы так вот попросту в один день уйти. Если было бы куда. А сейчас уже альтернативы нет. Есть другие планы. Сначала я думала продолжить карьеру таким образом, чтобы ближайший сезон был промежуточным, уже в сторону того, чтобы через год уйти. И думала – возобновлю тренировки в августе, три месяца поготовлюсь. Я уверена, что за это время успела бы подготовиться к классическим гонкам на предстоящем в следующем году чемпионате мира в Фалуне, так, чтобы сражаться за медаль. А между тем спокойно прощалась бы с привычной жизнью, а ребятам из команды дала бы время спланировать свое будущее. Таков был план, готовиться только к Фалуну.

- А будет иначе.

Возвращаюсь к тренировкам уже сейчас. У меня будет больше времени, чтобы войти в режим подготовки. В команде рядом со мной будет Сильвия Яськовец, которая к нам присоединилась и подходит ко всему с огромным энтузиазмом, хотя прекрасно знает мои проблемы. Я решила, что она, Мачек Кречмер и тренер должны сейчас знать обо всем. Сильвия – это вулкан энергии, и она говорит, что сделает все, чтобы мне помочь, вытянуть меня. А я в состоянии подсказать Сильвии действительно многое о спорте высших достижений, показать ей пути к успеху. Может получиться интересно и замечательно. С женщиной в одной тренировочной группе я не была почти 10 лет. И предыдущей была та же Сильвия. Посмотрим, что у нас вместе получится теперь. Может быть, ее энтузиазм и мой опыт помогут мне вновь обрести себя, а Сильвии позволят улучшить результаты. Я не возвращаюсь к гонкам из большой любви к спорту. Теории, что я попала в зависимость от адреналина или от этой жизни всегда в пути, это глупости. Чемоданы и гостиничные номера я давно ненавижу. И возвращаюсь, чтобы посражаться за себя.

- То есть без помешательства на результатах?

В моей голове этого не должно быть. Ясно, что будет натиск извне на то, к чему я людей приучила. Но я не могу позволить навязать себе это. Впрочем, результаты будем проверять только зимой, а до зимы я просто должна выполнять свои тренировочные обязанности. Шаг за шагом. Если все получится, за результаты могу быть спокойна. Если нет, то значит, что я все еще в минусе и что лыжи ни в чем мне не помогли. А если так, какая мне будет разница, каковы результаты? Хочу начать с начала. Быть может, иначе буду выбирать друзей. Буду избегать шумных встреч. И уже не буду публично возвращаться к теме депрессии. Я не прошу ни о чем - кроме понимания. Попробую заново разжечь в себе огонь в отношении спорта. Может быть, не все еще остыло. Я помню, какими абсурдными мне в последнее время представлялись ответы на вопросы о спортивной форме, о контузии, о том, переживаю ли я из-за разницы в два сантиметра на финише. Какое это могло иметь значение, когда моя жизнь превращалась в руины. Но я пыталась отвечать, потому что помню, что Юстина трехлетней давности так делала. И мне мечтается, что еще когда-нибудь смогу искренне подумать, что эти два сантиметра на финише действительно имеют для меня значение.

Оригинал: